Паутина лунного света - Страница 69

Следующие полчаса она провела под душем. Горячая вода смывала с нее грязь, кровь и мерзкий запах, но не могла очистить душу. Анна не впервые сталкивалась со злом, но никак не могла привыкнуть к этим встречам. Каждая из них оставляла на сердце глубокую ноющую рану, не позволяя забыть то, что произошло…

* * *

– Все началось с того, что я услышала ночью волчий вой, – начала Анна, когда они снова собрались вместе. Гиршман благоразумно привел их в библиотеку, и Анну обрадовало, что она не увидит больше места, где лежала Джала, хотя ее образ – а не образ ужасного существа, в которое она превращалась, – навсегда запечатлелся в памяти девушки. – Вой показался мне необычным, в нем было что-то сверхъестественное… Хотя сразу я не поняла, что могло означать мое открытие. Я и мысли не допускала, что где-то рядом бродит оборотень.

– Даже сейчас в это верится с трудом, – подтвердил Гиршман.

Он уже взял себя в руки, выглядел таким же собранным и жестким, как обычно. Только несколько чаще прикладывался к стакану, наполненному бренди. Голем стоял возле стены, скрестив руки на груди. Молчаливый, как обычно, с непроницаемым лицом, по которому невозможно было прочесть его мысли. Если они у него были, разумеется.

Анна все больше убеждалась, что Голем идеально соответствует своей кличке – машина для убийства, не думающая, не рассуждающая, преданная своему хозяину до последнего вздоха. У него было лишь одно отличие от прототипа – Голем не способен предать своего хозяина. О причинах его преданности оставалось только догадываться, но если бы Анна знала о таком положении вещей раньше, это значительно облегчило бы ей жизнь. Не застав Голема по возвращении из леса, она испытала настоящий ужас. Нет, она не думала, что под шкурой оборотня скрывается этот гигант, поскольку уже видела истинное лицо волкодлака, просто боялась, что Голем, как и Барсик, на стороне Джалы.

Анна не стала спрашивать, что сделали с телом Джалы. Она предпочла бы вообще никогда больше не слышать о женщине, совершившей ужасные преступления.

Гиршман перегнулся через стол и тронул девушку за плечо.

– Анна…

– О, простите, я, кажется, задумалась, – неловко улыбнулась девушка и провела рукой по волосам. – На чем я остановилась? Ах да, вой по ночам. Утром я узнала, что вы держите в доме волчицу, и поначалу успокоилась. Хотя одновременно и удивилась, что кому-то пришло в голову держать у себя в доме дикого зверя. Но у богатых свои странности, прошу прощения за дерзость. Волк ничем не хуже крокодила или питона, которых заводят сегодня любители острых ощущений.

Гиршман ухмыльнулся, но ничего не сказал. Анна продолжала:

– К стыду своему должна признать, что очень долго не понимала, в чем дело. Милена догадалась обо всем гораздо раньше меня. Если бы я сообразила это и попыталась вызвать ее на откровенность с самого начала, то многих ошибок можно было бы избежать.

– Я так и не понял, зачем она вообще явилась сюда, да еще тайком, под видом девицы легкого поведения? – спросил Гиршман.

– Странно, что вы этого не поняли, – пожала плечами Анна. – Вы же сами сказали: она пыталась обратиться к вам за помощью, но вы ей отказали.

– Ну, было дело. Но чего она надеялась достичь таким образом?

– Думаю, поначалу у нее не было определенного плана, – задумчиво проговорила Анна. – Она хотела разобраться в ситуации. Возможно, подозревала, что с вашей женой не все в порядке, но, может быть, не было и этого, и ей просто хотелось думать, что вы променяли родную дочь на недостойную женщину. Девушка была обижена на вас. Да, я помню, вы говорили, что подозревали в чем-то вашу первую супругу, но ребенку нет дела до разборок между взрослыми. Девушка считала вас своим отцом и страдала оттого, что вы не желаете ее знать. Нельзя осуждать ее за это.

– Наверное, вы правы, – покачал головой Гиршман. В нем не чувствовалось особого раскаяния, но он, похоже, впервые взглянул на все с иной точки зрения. И это заставило его задуматься. Вряд ли сейчас его мысли были особенно приятными.

– Больше всего Милена хотела доказать, что вы сделали неправильный выбор. И ей это удалось. Мне кажется, что она наткнулась на доказательства совершенно случайно. Дело в том, что Милена верила в существование волшебной березы.

– Что?

– Милена, прежде чем попасть сюда, собрала подробные сведения не только о вашей жизни, но и о доме, в котором вы поселились. Она докопалась до всех легенд. Уверена, ей было известно гораздо больше, чем вам. В частности, она знала о том, что в лесу растет старая береза, которую считают волшебной. Согласно легенде, если в ее дупло положить записку с написанным на ней желанием, то оно непременно исполнится. Единственным условием было то, что записку надо положить в полночь. Я не знаю, правдивы ли рассказы о волшебном дереве, но место, на котором оно растет, действительно является мощным источником энергии. Такие места издавна использовались чернокнижниками для совершения обрядов. Видимо, по этой же причине и Джала выбрала его для своего превращения.

– И Милена увидела, как это происходит? – догадался Гиршман.

– Да, когда пошла туда, чтобы положить записку. Скорее всего, тогда Джала проделала это в первый раз. В момент превращения оборотень испытывает безумную боль, и Джала, испытав ее впервые, скорее всего, плохо ориентировалась, потеряв много сил. Она вполне могла не заметить присутствия человека поблизости. Я говорю это потому, что опытный оборотень обладает невероятным чутьем, гораздо более тонким, чем у человека. Милена сильно рисковала в ту ночь. Волкодлак немедленно растерзал бы ее, если бы обнаружил. Но тогда все обошлось, как вы знаете.